Обзор рынка насосов за 3 квартал 2020 года - Насос и насосовые оборудования

АО "Вакууммаш" вошло в число 10 промышленных предприятий в г. Казань на которые установлены памятные доски "Предприятие трудовой доблести" в знаменование 75-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне.

2 июля 2020 года, в ознаменование 75-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне, указом Президента России Казани присвоено почетное звание «Город трудовой доблести». В честь этого события в Татарстане было принято решение установить памятные доски на предприятиях Казани, внесших особо значимый вклад в Победу в Великой Отечественной войне.

Памятная доска установлена на входе в предприятие. Только 10 предприятий Казани были удостоены этого памятного знака, это:

Вакууммаш, Казанский оптико-механический, Казанский электротехнический, Казанский пороховой и Казанский вертолетный заводы, а также «Элекон», авиационный завод им. С.П. Горбунова, Государственный НИИ химической промышленности, Казанское моторостроительное производственное объединение и Казанский ГИПРОНИИАВИАПРОМ.

источник: https://vacma.ru/info/news/predpriyatie-trudovoy-doblesti/

В АО «Новомет-Пермь» по заказу пермских нефтяников для работы на Кокуйском нефтяном месторождении разработана, произведена и уже отгружена заказчику блочная насосная станция (БНС) на базе установки центробежного горизонтального насоса УЦГН5-60-2000.

Установка предназначена для поддержания давления в продуктивных пластах нефтяных месторождений методом закачивания туда воды. Основанием для разработки послужило задание на проектирование «Строительство и обустройство скважин Кокуйского нефтяного месторождения», утвержденное главным инженером ООО «ЛУКОЙЛ-Пермь» И.И.Мазеиным.

Характеристики новой БНС60-2000:

Кокуйское нефтяное месторождение расположено в Кунгурском и Ординском районах Пермского края, в 28 км юго-западнее г. Кунгура. Месторождение открыто в 1961 г, запущено в эксплуатацию в 1965 г, степень выработки запасов составляет 46%.

Сотрудничество двух компаний «Новомет» и «ЛУКОЙЛ» насчитывает много лет, на Кокуйском и Шумовском месторождениях, к примеру, с начала нулеых годов работают несколько БНС производства пермского предприятия. А 4 года назад, в мае 2016-го, была создана группа по стратегическому взаимодействию компаний. Многочисленные рабочие встречи, выездные расширенные совещания и научно-технические семинары, проведенные за это время, способствовали значительному продвижению оборудования «Новомет» на месторождениях ЛУКОЙЛа.

Вот лишь некоторые достижения:

Новая БНС60-2000 – очередной этап во взаимовыгодном сотрудничестве двух компаний, помешать которому не в состоянии ни пандемия, ни кризис.

Источник: https://www.novometgroup.com/rus/press-center/news/03.07.2020/

На заводе KSB в Пегнице (Германия) создан новый консультационный и испытательный центр по производству комплектующих и запасных частей с помощью аддитивных технологий. Опираясь на более чем десятилетний собственный опыт в области аддитивного производства, KSB хочет помочь другим компаниям создать собственное производство.

Аддитивное производство на заводе в Пегнице

Объем предлагаемых услуг KSB в этой области варьируется от консультаций по выбору правильного оборудования до развития навыков проектирования и производственного опыта, а также тестирования материалов и компонентов.

Концерн KSB стал первым в мире производителем, получившим сертификат TÜV для аддитивного производства компонентов в соответствии с Европейской директивой по оборудованию под давлением. Поскольку компания располагает 3D-принтерами для изготовления металлических деталей, помимо производства запасных частей для собственного насосного оборудования и арматуры может на контрактной основе предложить производство металлических компонентов для других отраслей.

На заводе KSB в Пегнице специалисты компании разрабатывают и исследуют металлические материалы уже более ста лет, особое внимание уделяя разработкам коррозионно- и абразивостойких сплавов для применения в технологических процессах. К настоящему моменту разработано более 300 сплавов из чугуна, нелегированных сталей, бронзы, нержавеющих и дуплексных сталей. Эти сплавы используются во многих сложнейших технологических процессах по всему миру.

Многолетнее изучение технологий литейного производства привело к выводу, что из-за относительно малого размера требуемых партий для таких применений для компании KSB аддитивное производство - идеальная технология, поскольку позволяет быстро разработать и внедрить новые технологические и конструкторские решения.

Источник: https://www.ksb.com/ksb-ru/News/Press-Archive/2020-pressarchive/ksb-new-consulting-centre-additive-manufacturing/3366320/

АО «Катайский насосный завод», входящий в состав РАТМ-Холдинга, выиграл два тендера на поставку насосного оборудования для энергоблоков и общестанционных зданий и сооружений АЭС Аккую, которая будет построена в Турции с участием России. Как следует из конкурсной документации насосные агрегаты должны быть 3 и 4 класса безопасности и поставляться в течение четырех лет – по 2024 год включительно.

Оба тендера проводила компания TITAN2 IC ICTAS INSAAT ANONIM SIRKETI — совместное предприятие АО «КОНЦЕРН ТИТАН-2», входящий в контур Госкорпорации «Росатом» и турецкая компания IC IctasInsaatSanayiveTicaret A.S, лидер инфраструктурного рынка Турецкой Республики.

В одном из тендеров Катайский завод участвовал самостоятельно, и победил, превзойдя по предложенным условиям конкурентов. После заключения контракта для поставки оборудования для четырех энергоблоков АЭС Аккую, генеральный директорКатайского насосного завода Анатолий Зуев отметил,что победа в данном конкурсе осуществилась, благодаря неоднократному участию в подобных проектах для атомной отрасли, слаженной работе высококвалифицированных специалистов, наличие технологических возможностей, позволяющих выполнять сложнейшие заказы качественно, а также оптимальной стоимости насосов. Стоимость контракта составляет $871,5 тыс. В данный момент на КНЗ уже приступили к разработке чертежей и конструкторской документации, а также закупке всех необходимых материалов и комплектующих для производства насосных агрегатов согласно договору.

Второй тендер был выигран в партнерстве с турецкой фирмой LayneBowlerPumpCompanyInc., АО «Уралгидромаш» и ООО «Энергетический стандарт». В настоящее время контракт находится в стадии подписания.Сумма данного договора составила $12,4 млн.

Катайский насосный завод является постоянным поставщиком насосного оборудования для различных атомных электростанций. В практике завода имеется опытпоставок оборудования для таких российских АЭС, как Калининская, Ленинградская, Кольская, Ростовская, Курская, Нововоронежская, Смоленская, кроме того для атомных станций стран СНГ – Белорусской и Армянской, а также АЭС Индии и Республики Бангладеш.

Источник: http://knz.ru/news/katajskij-nasosnyj-zavod-budet-postavlyat-nasosy-dlya-atomnoj-elektrostantsii-akkuyu-v-turtsii

Ему 88. Бодрый, активный, с прекрасным чувством юмора и светлой памятью. Планировали говорить о периоде его работы на «Гидросиле», но я попросила начать с самого начала – с рождения. То, что он рассказал, может стать основой для повести, романа, фильма – документального или художественного

Услышав о чьей-то необыкновенной судьбе, мы часто говорим: «Как в кино». Но в жизни-то интереснее, драматичнее. Бывший главный конструктор завода «Гидросила» Аркадий Аскери по какой-то случайности (а может, и закономерности) включился в производственный процесс предприятия, сделал целый ряд изобретений, оставил после себя внушительное конструкторское наследие и продолжает быть благодарным людям, с которыми его свела судьба.

Аркадий Николаевич родился 29 декабря 1932 года в маленькой «деревушке» в Иране. На самом деле, по паспорту, его зовут Мухамед Али. В его ауле все были бедными, тяжело работали на землевладельцев. Но семья Аскери жила сравнительно неплохо благодаря тому, что мама занималась гончарным делом, ее посуду покупали даже жители соседних селений. Когда Мухамеду, младшему из троих детей, было одиннадцать лет, мама умерла. После этого мальчик сбежал из дому и больше туда не вернулся.

– Я решил отправиться к старшему брату, который жил в столице, – вспоминает Аркадий Николаевич. – Сначала мне надо было добраться до города Зенджан, а потом уже в Тегеран. И я добрался, без денег, без еды. Надеялся, что брат мне поможет. Но чем он мог помочь? Сам работал в магазине, где была пекарня. И хозяин магазина предложил мне работать уборщиком. Я согласился, потому что выбора не было. К тому же меня кормили и разрешили жить здесь же, в магазине.

Мальчик был старательным уборщиком, но всегда внимательно следил за работой кассира и мечтал занять его место – продавать хлеб. Прошло полтора года. Однажды во время проверки магазина выявили много финансовых нарушений, и кассира забрали. Временно продавать хлеб доверили бывшему уборщику. У хозяина было несколько магазинов, и деньги из касс он собирал раз в три дня. Когда пришел забирать выручку в этот магазин, удивился результату и «оформил» мальчика на постоянную работу кассиром. Поставили табуретку, чтобы удобно было стоять за прилавком, ведь мальчишка еще был маленького роста, и работа пошла.

Через пару лет хозяин забрал перспективного кассира к себе домой. Это было не только сменой места жительства, но и повышением по службе. Теперь в обязанностях Мухамеда было собирать выручку со всех магазинов. Объезжал на велосипеде все точки и привозил деньги своему работодателю.

– У хозяина я жил примерно два с половиной года, – рассказывает Аркадий Николаевич. – Потом снова работал в одном из магазинов. Я уже повзрослел, а наступали переломные для Ирана времена, и я вступил в Национал-социалистическую рабочую партию. Моим заданием было распространять листовки. В 53-м году произошел переворот, шахиншах Ирана сбежал. Мы так радовались! Как в Украине после Майдана, когда валили памятники. Мы делали точно так же. Это было головокружение, эйфория. Теперь считаю, что нельзя было так делать. Надо было управлять государством, а не крушить. Но это было.

Поскольку иранские нефтяные компании принадлежали Великобритании и США, они разработали план. Спустя несколько месяцев после переворота они создали панику: практически во все города запустили машины с военными, которые ездили по улицам и стреляли. Нашего лидера Мосаддыка, который был премьер-министром, арестовали. А потом стали арестовывать активных членов партийной организации. Когда я расклеивал листовки, меня трижды арестовывали. То есть обо мне знали. Ситуация сложилась такая, что я был вынужден уехать в Советский Союз.

Слово «уехать» Аркадий Николаевич употребил условно. На самом деле добирался он долго, тяжело и с серьезными последствиями. Отправился не сам, а с двумя попутчиками, тоже решившими перебраться на территорию СССР.

Молодые парни, совсем еще мальчишки, по двадцать с небольшим лет, нашли проводников, которые за определенную плату вызвались переправить их до границы с Союзом. Сутки ехали в автобусе до одного города, где сопровождающий передал группу другому проводнику. Тот вез дальше, в следующий населенный пункт, и там снова передал, и так далее. В течение пяти суток добирались до границы – на автобусе, машинах, пешком. И это еще не была граница. Ребят довели до подножия высокой горы и сказали, что дальше они пойдут сами, без сопровождения. Объяснили, что с вершины этой горы будут видны огни. Это Ашхабад, столица Туркменистана, а значит, Советский Союз.

– Мы прошли этот путь, это было ночью, и в свете луны увидели солдат, которые ходили вдоль границы, – рассказывает Аркадий Аскери. – Страшно было, мы прятались за камнями. Стали приближаться к полосе, я увидел столб, на котором была табличка. И надпись на ней была уже не на персидском языке, а на русском. Упали мы там в траве и спали до утра.

Утром увидели дорогу, небольшой деревянный домик. Чтобы добраться туда, надо было пройти по перепаханной полосе. Мы не знали, что эта пахота имеет особое значение: на ней хорошо видны следы, служившие доказательством нарушения границы. А еще там были провода, которые мы подняли и пролезли под ними. И вспаханный участок мы, конечно же, преодолели.

Идем, никого нет. Увидели, что возле деревянного домика пасется корова. Я предложил пойти туда, может, кто-то есть, спросить что-то. Пришли, из домика выскакивает солдат с автоматом и собакой. Он стреляет вверх, а мы замерли. И вдруг откуда-то появляются человек десять-пятнадцать на лошадях. Среди них были те, кто понимал по-персидски. Кто? Откуда? Куда? Дня три нас там держали, а потом передали, я думаю, КГБ. Нас посадили в машину, завязали глаза и повезли. Высадили нас в каком-то дворе и повели к двери, ведущей в подвал.

Ребят развели по отдельным камерам, расположенным в подземелье, с ужасными условиями. Ежедневно вызывали на допрос и спрашивали одно и то же: «Ты американский шпион, засланный в Советский Союз?» Это продолжалось в течение трех месяцев. Дознаватели кричали, но не били. Самая большая грубость – тыкали пальцем в голову со словами «ты врешь!». Аркадий Николаевич признается, что пережить это все помогала надежда на будущее: жизнь в СССР ему казалась райской.

Пятьдесят третий год. В СССР был закон: незаконно нарушившим государственную границу – три года заключения. Иранских беглецов судили, дали по три года и отправили в Нижний Тагил.

– Нас было шестнадцать политзаключенных. А всего в лагере было человек пятьсот, – говорит Аркадий Николаевич. – Сначала я работал на строительстве металлургического завода. Ежедневно нас строили, перекличка, погрузка в машины и – на строительство. А потом почему-то меня перевели. Было помещение, в котором стояло огромное железное корыто, а сверху высыпали раствор, который лопатами надо было раскладывать в формы. Так делали шлакоблоки, которые грузили в вагонетки и загоняли в камеры. Условия работы ужасные, и там трудились штрафники. Почему меня туда отправили?

– Нас было шестнадцать политзаключенных. А всего в лагере было человек пятьсот, – говорит Аркадий Николаевич. – Сначала я работал на строительстве металлургического завода. Ежедневно нас строили, перекличка, погрузка в машины и – на строительство. А потом почему-то меня перевели. Было помещение, в котором стояло огромное железное корыто, а сверху высыпали раствор, который лопатами надо было раскладывать в формы. Так делали шлакоблоки, которые грузили в вагонетки и загоняли в камеры. Условия работы ужасные, и там трудились штрафники. Почему меня туда отправили?

Я решил что-то предпринимать, потому что, если еще месяц поработаю, – не выдержу. В лагере был комиссар, к которому я на ломаном русском обратился с просьбой помочь – я же не штрафник. Он повел меня к врачу. Не знаю, что он ему сказал, но меня осматривали, обследовали и обнаружили слабое зрение. А оно и было слабым. Врач написал, что мне нельзя работать в таких условиях.

В лагере был цех, в котором изготавливали ящики для оружия, и меня туда определили. Конечно, там было лучше, легче. Питание – лагерная баланда, на мне ребра можно было посчитать. Но все же это были совсем другие условия труда. А еще там делали товары народного потребления: деревянные скалки, ролики и прочее. И был там мастер, научивший меня работать на станке. Он очень мне помог. Его звали Аркадий. Выйдя на волю, я взял его имя. Мир не без добрых людей. В этом я за всю свою жизнь убедился.

Перед освобождением осужденных за нарушение государственной границы переправили в Мордовию, в специальный лагерь. Политзаключенных там держали определенное время, чтобы они написали заявление, где хотят жить: то ли остаться в Советском Союзе, то ли ехать за рубеж. Те, кто выбирал, например, Турцию, Англию или Германию, здесь же и оставались. А кто предпочитал СССР, тем предлагали выбор.

Аркадию (Мухамеду), пожелавшему остаться в Союзе, показали перечень городов, в которые ему нельзя ехать. В столицы республик – нельзя, в города вблизи границы – нельзя, со стратегическими предприятиями – нельзя…

– Я посмотрел все оставшееся. И почему-то мой взгляд остановился на Кировоградской области в Украине. Я сказал, что хочу туда. И мы втроем, которые покинули Иран, прошли лагеря, в 55-м году приехали в Кировоград, – вспоминает Аркадий Николаевич. – Сразу же пошли на Ленина, 6. Там был полковник Баскаков, который определял, кого и куда направлять. И нам сказали, что отправляют в Александрию работать на шахте. Я категорически отказался, сказал, что хочу на завод «Красная звезда» – кто-то мне уже о нем рассказал. Ответили, что там нет вакансий, и отправили нас в совхоз имени Кирова недалеко от Кировоград

Это была работа грузчика. Летом грузили и перевозили зерно, зимой – стройматериалы. Из Кривого Рога возили цемент. Занимались заготовкой свиней. Однажды свинья выпрыгнула из кузова, и за ней гонялись по полям, чтоб поймать и снова загрузить на машину.

Летом в совхоз приезжали наемные работники из Западной Украины помогать собирать урожай. И в их числе было много женщин. Один из моих иранских друзей познакомился со своей будущей женой и уехал во Львов. Второй уехал в Запорожье. Я остался один. Снова приехал в Кировоград к Баскакову с просьбой устроить меня на завод «Красная звезда». Он кому-то позвонил, и меня оформили слесарем на конвейер.

Новоиспеченный заводчанин стал работать и параллельно поступил в вечернюю школу. Он и русского языка толком не знал, а школа была украинская. Ходил на учебу по вечерам, ночами сидел за учебниками, днем – на заводе. Через четыре года получил аттестат о среднем образовании. Это был 60-й год.

Поскольку в лагере Нижнего Тагила Аскери приобрел специальность столяра, он попросился в деревообрабатывающий цех завода. Зарплата хорошая, место в общежитии на Гоголя, комната на двоих. Жизнь складывалась так хорошо, что бывший беглец из Ирана поверил в то, что не напрасно мечтал оказаться в Союзе.

Он поступил на вечернее отделение института сельхозмашиностроения! В недавнем прошлом – участник переворота в Иране, нарушитель государственной границы, узник лагерей, грузчик в совхозе, выпускник вечерней школы и – абитуриент института. С экзаменами было на так просто – языка еще не было. Но преподаватели, принимающие вступительные экзамены, что-то заметили, поняли, может, пронялись судьбой и помогли. А помогли, кстати, очень оригинально. Вот как вспоминает об этом бывший абитуриент:

– Один преподаватель просто сказал мне, что ставит «четыре», потому что я все написал, а устно объяснить не мог. А еще один, Решетняк, принимавший физику, письменное задание, которое я с горем пополам решил, посмотрел и перешел к устным вопросам. А там был закон Архимеда. Я сказал, что могу по-персидски сказать, а по-русски – никак. Он говорит: «Переведите то, что вы знаете на персидском, на русский язык». И я начал: «Тело, погруженное в жидкость, вытесняет…» Он меня остановил и говорить: «Четыре». Так я стал студентом.

Первые годы было очень тяжело, и это понятно. В группе было 35 человек, все работали, а по вечерам учились. Аркадию надо было зарабатывать не только для себя, но и для семьи: женился, в 61-м году родился старший сын, привезли в город тещу. Жили в общежитии «Красной звезды», а денег не хватало… Работал на заводе, не отказывался ни от каких подработок: делал курсовые «однокашникам», по ночам разгружал вагоны…

1964 год, до окончания института – два года. Александр Стольников предложил Аркадию пойти к Желтобрюху, на другой завод, – может, возьмет на работу? И Виктор Николаевич взял студента-вечерника слесарем-испытателем, но с испытательным сроком. И наш герой уверен, что это был переломный момент в его судьбе:

– Встреча с Желтобрюхом была для меня знаковой, судьбоносной. Я работал в его бюро, отрабатывал его конструкции. Знаете, во время военных действий говорят «генерал», «герой», «благодаря ему мы победили»… А в производстве тоже есть свои генералы. И Желтобрюх для меня был именно таким. Благодаря ему «Гидросила» приобрела свою мощь и значимость. Казалось, что, кроме работы, он ничего не знает. Светлая ему память

Но вернусь к прошлому. Он, Желтобрюх, изобрел насос, а я, так случилось, стал слесарем-испытателем. Но устройство не работало. Что ни делаешь, день и ночь собираешь, ставишь на стенд, а он выходит из строя. Я пришел к Виктору Николаевичу, принес три детали поджимной обоймы и спросил, почему это делается из трех частей. И предложил сделать эту деталь цельной. Он вызвал инженера-конструктора Друся и передал ему мои предложения. Все получилось.

После этого Желтобрюх оформил меня инженером-конструктором завода. Я еще институт не окончил, но уже занимал солидную должность…

В 1958 году завод запустил в производство шестеренные насосы НШ-40, а время требовало уже более мощные механизмы. Те, которые пытались делать, имели много конструкторских недостатков, не позволяющих насосам сразу работать на тракторах, их сначала надо было отрабатывать в лаборатории. Применялись детали из алюминия с пятипроцентным содержанием олова, это было дорого, а поэтому невыгодно. С 64-го по 70-й год завод отрабатывал конструкции, которые должны были внедряться в производство. Выпускали их большими партиями, ставили на новые машины.

Тракторные заводы новые насосы ставили на старые конструкции, где были заложены совершенно другие габариты, надо было подгонять, переделывать. Было много сопротивления, но проблемы удалось решить.

– Был у нас конструктор Жулинский. Он придумал, как ставить наши насосы на старые образцы. Но этого было мало, – рассказывает Аркадий Николаевич. – Я никогда не забуду, как Виктор Николаевич Желтобрюх поехал в Москву на завод «Мосгидропривод», выпускавший тоже шестеренные насосы. Технически вся «власть» находилась в их руках. В Союзе было девять заводов, выпускавших гидравлику, и все технические моменты надо было с москвичами согласовывать. Желтобрюх добился проведения технических испытаний наших насосов и их. Параллельно вышел стандарт, который назывался «Машины уровня семидесятого года». Он предусматривал повышение рабочего давления, надежности, производительности. Поставили мы партию насосов, и меня отправили в Москву.

Три месяца я там проводил сравнительные испытания. Но москвичи начали жульничать. Как только выходила из строя их деталь, особенно часто корпус не выдерживал, они ночью ставили новый. Я позвонил Желтобрюху, все рассказал, и он приехал. Мы что-то придумывали, напильником помечали их корпуса, но они их все равно меняли. Я обратился к их главному конструктору, описал ситуацию, он вызвал своих заместителей, и они признали свое поражение. Это дало возможность резко расширить наш завод – министерство выделило деньги для производства насосов. Пошли новые трактора в Харькове, Челябинске, Кирове, Минске, и все устанавливали наши насосы.

Пошла слава о заводе. И удалось даже купить германскую лицензию. Меня назначили начальником сектора, потом начальником конструкторского бюро. Когда все закрутилось, Желтобрюх стал директором завода, были определенные кадровые перестановки, и меня решили сделать главным конструктором. Мое назначение было воспринято неоднозначно, не все поддерживали мою кандидатуру. Но были те, кто выступал за меня. Например, секретарь комсомольской организации Найда. Он эту ситуацию использовал с точки зрения идеологии: мол, вот какой Советский Союз добрый и справедливый, на руководящую должность назначают человека из другой страны и тому подобное.

И вот в 78-м году я стал главным конструктором. Тогда приехал министр тракторного и сельхозмашиностроения Ежевский. Должность у него была очень солидная, но он любил петь, танцевать на сцене. Веселый был. Это он сказал, что заводу нужно другое название. Объявили конкурс. Я предложил «Гидросила», по аналогии с ленинградской «Электросилой». Точно такое же название предложила еще одна девушка, параллельно со мной. Наш вариант победил, и нам дали премию – по 75 рублей. Это были большие деньги.

В 83-м году у нас возникла новая проблема. Время холодной войны с США. А они поставляли в Союз Caterpillar – бульдозеры, которые работали на Севере по добыче золота. Поставки прекратились. Совет министров решил создать свои бульдозеры. Поручили это челябинскому тракторному заводу. Комплектующие – по всем заводам. Гидроагрегаты должны были мы делать. Там минус 50 градусов, и наши насосы плохо работали, не выдерживали. Я поехал в командировку в Болгарию, смотрю, их насосы от наших немного отличаются. У них была металлофторопластовая втулка. Я взял у них одну штуку, приехал сюда, собрал начальников бюро и сказал, что нам надо найти такой материал. Узнали, что в оборонной промышленности, в Москве, на станкостроительном заводе выпускается металлофторопластовая лента. Принцип таков. На тонкой стали наносится порошок – металлофторопласт с бронзой. Под прессом, под высоким давлением получается цельным. Выдерживает очень большие нагрузки. Мы сделали насосы, отправили их в суровые условия, и они стали работать. В результате я стал лауреатом премии Совета министров. За использование подшипников скольжения на основе металло­фторопласта.

Не могу не сказать о коллективе. Когда я стал главным конструктором, было сорок человек в бюро, плюс ИТР, экспериментальный цех – всего около восьмидесяти. Мы же работали вручную, у нас не было компьютеров, ксероксов. Коллектив вырос до 240: 140 ИТР, 100 рабочих. Я благодарен Богу, что попал в такой коллектив, к таким людям. Меня уважали. Не помню ни одного случая, чтобы был конфликт. Правда, было раз. Один человек захотел стать главным конструктором и написал анонимку. Откуда я родом, что я такой-сякой. Меня проверяли, расспрашивали. Но все прошло.

Коллектив не только создавал и отрабатывал конструкции. Все новые машины имели свои недостатки, и насосы выходили из строя. Получалось, что мы виноваты. Так было с ростовскими комбайнами: сколько ни ставим насосы, а они перестают работать. Это все находилось под контролем министерства и было очень важным. Много специалистов я отправлял в командировки, чтобы разобрались, пока Виктор Николаевич не сказал мне съездить лично и посмотреть. В первый же день по приезде я попросил показать, куда поступают насосы и весь их маршрут до самого комбайна. Завод там очень большой, и мы на электрокаре целый день ездили по маршруту. Я обнаружил, что они проверяют качество наших насосов на стенде, который находился на литейном участке. Там была такая гарь, такой черный дым… На стенде же нет никакой защиты от пыли и других сторонних вещей. Я попросил остановить стенд, открыть бак. Оказалось, что там черное, грязное масло. Я говорю: «Ну как можно? Мы вам отправляем качественную продукцию, вы ее здесь гробите, ставите на комбайн, и мы остаемся виноватыми». Их генеральный конструктор понял, в чем дело, и распорядился прекратить испытания.

Пошли посмотреть комбайн. Чтоб вам было понятно: бак, трубопроводы к насосу, насос в двигателе. Я сразу посчитал объем бака и труб и сказал, что так не годится. Насосу просто не хватало жидкости. Поменяли.

Еще был случай. Минский автомобильный завод начал выпускать 40-тонные самосвалы. Брали наши насосы, и они снова стали выходить из строя. Командировка за командировкой, карьеры в Кривом Роге. Я снял осциллограммы, посмотрел и сказал, что он работать не будет. Почему? Да потому, что трубопровод не годится. Поменяли – все заработало.

Все наши узлы имели знак качества. Каждые три года собиралась комиссия: от министерства, института, контролирующих организаций, потребителей. Они давали оценку нашей продукции. Знак качества – это не только престижно, но и повышение цены на продукцию.

Если вы помните выпускаемые заводом товары народного потребления, то сервировочный столик сконструировал я. Увидел в Ленинграде в какой-то организации подобный, и мы стали выпускать и реализовывать столики на колесиках.

Слово «завод» по-русски не объясняет всей глубины значения. А вот с персидского завод переводится как «рабочий дом». Вот наш коллектив и трудился, как в рабочем доме. Нам все было по плечу, все получалось. Кроме основной работы, мы еженедельно наводили порядок на улице Колхозной, каждый год – в дендропарке, помогали полоть и собирать урожай в колхозах. Знаете, какая самая трудная работа была в колхозе? Свеклу убирать и грузить. Тяжелейший труд. А еще каждый год у нас был конкурс художественной самодеятельности. Жаль, что никто не снял видео, как мы пели. Наши конструкторы всегда занимали первое место.

Еще раз вспомню Желтобрюха. Понятно, что я ему многим обязан. Но ему обязаны и завод, и город, и отрасль машиностроения. Было бы правильным увековечить его имя. Надеюсь, что нынешнее руководство «Гидросилы» что-то придумает.

Когда Виктор Николаевич возглавил «Красную звезду», директором завода стал Гарий Васильевич Бугреев. Мощный руководитель, освоивший кокильное производство, грамотный, многого достигший. Человечный был директор. Внимательно выслушивал, решение принимал не сразу, обдумывал все. Вообще люди тогда особенные были, сегодня таких нет.

Я работал с 64-го по 95-й год. За время моей работы было сделано 101 изобретение, из них я автор 25-ти. Завод, спасибо, мне достойно за это платил. Я ушел с завода в 95-м, но очень и очень ошибся. Мне показалось, что предприятие рассыплется, как многие другие: оборудование растащат, стены разберут. Со временем я понял, как ошибся. Знаете, есть такое выражение: «Отдам котенка в хорошие руки». Нашлись люди, которые спасли завод, то есть «котенок» попал в хорошие руки. Павел Штутман, Юрий Титов сделали, казалось, невозможное. Я доволен, что «Гидросила» выжила и живет. Тысячи людей вкладывали в производство душу. И Штутман с Титовым сохранили эту душу. Сегодня могу сказать следующее: я на заводе проработал 31 год. Это были самые счастливые годы моей жизни.

…Аркадий Николаевич в свое время привез на завод первый компьютер (на фото внизу), разобрался в нем и научил работать других. Он и сейчас продолжает «работать» на компьютере – играет в шахматы со всем миром. И у всех выигрывает.

источник: https://www.hydrosila.com/news/askeri-sudba-dostoynaya.html

В рамках импортозамещения АО«КНЗ» освоил насос центробежный АХ-Е280/35, консольный, одноступенчатый, предназначенный для перекачивания гидросмесей,

бурового раствора, цементного раствора, шлама, глинисто-песчаных пород, гидросмесей с мелкой твердой фракцией взамен MISSION MAGNUM SANDERS 10х8х14 производства Германии.

Данный насос ещё с 1970-го года является одним из самых популярных центробежных шламовых насосов в буровой промышленности для обработки абразивной грязи, благодаря своей надёжности, долговечности и экономичной структуре.

Технические характеристики насоса: подача — 280 м3/ч, напор — 35 м.

Насос был разработан по заказу ООО «НьютехВелл Сервис» и ООО «Пакер-Сервис». В настоящее время оба насоса установлены на предприятиях и функционируют без малейших нареканий.

Преимущества насоса АХ-Е280/35:

Уже более 75 лет АО «Катайский насосный завод» является предприятием по выпуску центробежных насосов для химической и нефтехимической промышленности и других отраслей народного хозяйства, предназначенных для перекачивания чистой воды, конденсата, светлых нефтепродуктов, перегретой воды, сжиженных газов, морской и пресной воды, химически активных и нейтральных жидкостей, для подачи воды в бытовых условиях, а также запасных частей к ним.

Источник: http://knz.ru/news/ao-knz-vypustil-novyj-nasos-primenyaemyj-na-obektah-flota-grp-neftegazovogo-kompleksa

Компания «Грундфос» выделила основные тренды на насосном рынке. Среди них — повышение интереса к энергоэффективным решениям, совершенствование интеллектуальных возможностей насосов, а также рост спроса на продукты для водоподготовки и обеззараживания стоков.

Пандемия и принятые в связи с ней меры повлияли на рынок насосного оборудования. Так, отток населения за город и повышение спроса на загородное жильё вызвали рост интереса к энергоэффективным решениям. «Городская привычка к бытовому комфорту переносится и на требования к частному дому. Насосы — ключевое звено инженерной системы загородного жилища и в то же время одни из основных потребителей электроэнергии. Понимая это, покупатели всё чаще интересуются оборудованием со встроенным преобразователем частоты как способом сэкономить и добиться высокого уровня комфорта», — говорит Директор Департамента продаж по Центральному региону компании «Грундфос» Роман Цикоза.

Ещё одной тенденцией становится развитие интеллектуальных возможностей насосов. «Блоки управления насосов включают функции, которые позволяют отказаться от внешней автоматики. Уже сейчас можно управлять устройством через приложение в смартфоне, осуществлять дистанционный контроль рабочих режимов. Насосы становятся всё более дружелюбными к непрофессиональным пользователям», — комментирует Роман Цикоза.

Трендом последних месяцев, вызванным пандемией, является повышенное внимание к продуктам для водоподготовки и обеззараживания стоков. «Наряду с наиболее распространёнными решениями для очистки, работающими на основе метода хлорирования, всё больший интерес вызывают продукты, в которых в качестве реагента для обеззараживания используется гипохлорит натрия», — поясняет представитель компании.

Источник: https://www.grundfos.com/ru/about-us/news-and-media/news/new-trends-2020

«Вечерний Бобруйск»

Иосиф Михалевич, ныне житель Чикаго (США), в 1960-1980-х работал на бобруйском заводе им. Ленина. Он возглавлял производственно-диспетчерский отдела завода, являясь, по сути, третьим лицом на предприятии после директора и его заместителя по производству и в своих воспоминаниях рассказывает не только о жизни завода и тех, кто трудился рядом с ним, но и своих деловых поездках по городам СССР.

Иосиф Михалевич.

Завод им В.И.Ленина был единственным предприятием в Бобруйске, на котором имелось металлургическое (литейное) производство. У нас был чугунолитейный цех (ЧЛЦ) и сталелитейный цех (СЛЦ).

Чугунолитейный цех

Его по праву можно было назвать главным цехом завода, как по сложности производственного процесса, так и по численности работающих – около 450-470 человек. За ним следовали: механосборочный цех N3 (МСЦ3) – 220-230 человек, сталелитейный цех, механосборочный цех N2 (МСЦ2) и другие.

Чугунолитейный цех представлял собой корпус площадью 24 тыс кв.м под одной крышей с проектной мощностью 23 тыс. тонн фасонного литья в год. Строительство цеха велось в соответствии с постановлением ЦК и Совмина СССР. Первая плавка металла состоялась а 1967 году. Была отлита памятная доска, которая была установлена при входе в цех. При этом присутствовал Первый секретарь Бобруйского горкома КПСС Василий Варивончик.

Пуск цеха был важен для города и нашего Министерства. Город получал порядка 200 рабочих мест, а в то время была проблема трудоустройства. Министерство получало порядка 4-5 тыс тонн литья для заводов отрасли. Была проведена работа по привлечению на завод молодых специалистов-металлургов. В 1966-1967-х на завод поступило порядка 20 специалистов любящих свою профессию. Большинство из них составили инженерную службу цеха. В будущем 4 молодых специалиста-металлурга стали заместителями директора завода, а два из них стали директорами завода.

Возглавлял долгое время чугунолитейный цех Пима Гуревич. Он был очень опытным и хорошо знающим дело руководителем. При нем цех работал стабильно и выполнял поставленные задачи. Однако наступило время и Пиме Менделевичу пришлось оставить руководство цеха и перейти на другую работу. Это было связано с состоянием его здоровья.

На эту должность, решением директора завода Владимира Нестеренко, был назначен Валерий Масилевич – молодой грамотный инженер, который работал до этого заместителем начальника цеха. Конечно же Валерий Игнатьевич набрался большим производственным опытом работая под руководством Пимы Гуревича, но возглавив коллектив, начал применять и свои методы руководства, что положительно отразилось на работе цеха. Валерий Игнатьевич хорошо решал кадровые вопросы и поэтому пользовался авторитетом в коллективе. А авторитет в коллективе, как вы понимаете, одно из основных качеств начальника цеха, в особенности когда ты работаешь с рабочим классом. Ведь контингент рабочих в чугунолитейном цеху был в некоторой степени не простым.

Под руководством Валерия Масилевича цех справлялся с поставленными задачами по выпуску чугунного литья, хотя иногда в выполнении этих задач, были определенные трудности. Это было связано с тем,что основные три поставщика, которые являлись крупными металлургическими комбинатами Украины, постоянно срывали сроки поставок литейных чугунов. Поэтому коммерческой службе завода приходилось заимствовать чугун из Госрезерва, и в ущерб качеству, использовать лом, который доставляли на завод со всей республики.

Несмотря на эти трудности, цех не только в полном объеме изготавливал отливки для нужд нашего завода, но также делал это для заводов нашего Министерства таких как: Целиноградский насосный завод (Казахстан), Свесский насосный завод (г. Свесса, Украина), завод «Южгидромаш»(г. Бердянск, Украина), завод «Молдавгидромаш»(г. Кишинев, Молдавия), Рыбницкий насосный завод (Молдавия), завод «Ливгидромаш» (г. Ливны, Россия).

Сталелитейный цех

Как я писал в начале статьи, на заводе имелся также и сталелитейный цех. Цех был построен хозяйственным способом по инициативе директора завода Германа Югова и введен в эксплуатацию в начале 1960-х, в качестве источника финансирования, заводу была выделена ссуда из Госбанка. Одним из первых начальников цеха осваивающих производство был Владимир Бедняков, депутат Верховного Совета БССР, имеющий также почетное звание «Лучший формовщик завода». На период его работы было произведено массовое внедрение в производство высокохромистого чугуна марки ИЧХ28Н2. Этот сплав произвел революцию в работоспособности грунтовых насосов. Продолжительность работы рабочих органов насоса увеличилась в 10 раз. В то время это был настоящий технический рывок.

В мое время цехом уже руководил Анатолий Ерошевич и его заместитель по планированию и подготовке производства Леонид Гуревич. Анатолий Александрович был очень спокойным выдержанным человеком. Он не любил много говорить, но достаточно было нескольких его слов, чтобы все понимали свои обязанности. Леонид Менделевич был полная противоположность. Он любил шутить, рассказывать анекдоты, был очень энергичным. Он и Анатолий Александрович очень хорошо дополняли друг друга. Оба имели большой опыт работы и осуществляли грамотное руководство цехом.

Сталелитейный цех продолжал изготовление отливок из износостойкого твердого сплава ИЧХ28Н2 для рабочих органов грунтовых насосов, а также изготавливал отливки из нержавеющей стали для насосов по перекачке бумажной массы, где требовалась высокая стойкость к коррозии.

Если чугунолитейный цех обладал всеми необходимыми мощностями для обеспечения потребностей в чугунных отливках, то сталелитейный цех не имел таких возможностей. Руководство завода неоднократно ставило вопрос перед соответствующими органами и Министерством о необходимости строительства и увеличения мощностей сталелитейного цеха, но в Министерстве был другой подход к решению этой проблемы. Там составляли баланс стального литья и от общей потребности отнимали наши возможности и на получившийся дефицит выделяли фонды на получение стального литья с других заводов Министерства. Таких заводов было около десятка, но основными поставщиками литья для нашего завода были: Производственное объединение «Тяжпромарматура» (г. Пенза, Россия) и завод «Большевик» (г. Киев, Украина). Наличие фондов и разнарядок на получение стального литья с этих заводов не говорило о том, что поставка будет осуществляться равномерно и без всяких перебоев.

Бобруйский машиностроительный завод имени В.И.Ленина, конец 1960-х. Фото из архива предприятия.

О партнерских отношениях

Если бы спросили, в то время, любого руководителя предприятия имели ли они проблемы с обеспечением материалами, комплектующими изделиями от поставщиков? Я уверен,что они бы ответили: «Да в большей или меньшей степени имели». Мы не были исключением.

Не знаю, как сейчас, но в советское время были законы и правила воздействия на нерадивых поставщиков-это письменные жалобы в Комитет Народного Контроля и подача судебных исков в Государственный Арбитраж. Эти органы имели довольно большие полномочия и могли оштрафовать виновников в размере трёхмесячного оклада. Это конечно помогало, но не всегда. Во-первых, обращение в эти органы не всегда решало вопрос начала немедленной поставки. Во-вторых, главным органом управления и контроля в каждом городе был горком (райком) КПСС. Если руководитель предприятия объяснял причину невыполнения плана невыполнением поставщиком договорных обязательств, это объяснение партийными органами не принималось. Горком в этом случае говорил: «Не проявили достаточных мер для получения от ваших поставщиков всего необходимого».

Поэтому в работе с поставщиками лучше всего было наладить партнерские, деловые отношения. Наш начальник отдела внешней кооперации и комплектации Яков Шапиро и его заместитель Анатолий Логвинович именно так и поступали, что в большинстве случаев позволяло решать многие проблемы в рабочем порядке.

Но случаи, когда наши представители выезжали в командировки для согласования на местах условий поставки. В такие командировки приходилось ехать мне тоже. О двух таких поездках, которые остались в моей памяти я хотел бы вам написать.

Поездка в Киев

Мой друг и одноклассник Валера Снитков демобилизовался с армии. Это было в 1966 году. Он еще нигде не работал, хотел немного отдохнуть после службы. Мне надо было ехать в командировку в Киев на завод «Большевик» и я предложил ему поехать со мной. У него в Киеве было много родственников и он имел возможность их навестить. Добираться до Киева было очень просто. В то время ходил поезд Минск-Киев, который останавливался в Бобруйске. Когда мы приехали в Киев, на завод уже идти было поздно и мы поехали к Валериному дяде. Его дядя Миша занимал тогда большую должность, он был главным ветеринарным врачом. Это еще и подтверждалось тем, что в его распоряжении был автомобиль «Волга» с персональным шофером.

Дядя Миша встретил нас с большой радостью, он не видел Валеру долгое время. Был, конечно, хороший ужин, а потом мы остались ночевать и жили у него все время командировки. По тем временам дядя Миша жил очень хорошо: у него был большой двухэтажный дом с большим участком в самом центре Киева. Улица, на которой он жил называлась Набережная Крещатика.

На следующий день мы поехали на завод. На заводе был очень строгий пропускной режим, что бы попасть на завод надо было по спецтелефону на проходной заказать пропуск и довольно долго ждать. Когда нам наконец нам выдали пропуска, Валера сильно рассмеялся. Сквозь смех он говорил о том, что ему постороннему человеку не имеющего никакого дела на этом заводе, выдали пропуск на предприятие со строгим пропускным режимом. Но еще смешнее было то, что на завод можно было попасть без всяких пропусков. С противоположной стороны где подавались вагоны можно было зайти на территорию завода без проблем. Теперь мы каждый день посещали завод, я следил за состоянием изготовления отливок и информировал наше руководство, а по вечерам посещали родственников. Это мы делали каждый день и уехали домой, после того когда отливки были отгружены.

Поездка в Пензу

Если в Киеве мне приходилось быть часто, то в Пензе на заводе «Тяжпромарматура», я был только один раз. Это было уже во время Горбачевской перестройки. Что бы добраться до Пензы надо было ехать до Москвы и в Москве, с Казанского вокзала поездом до Пензы. Когда я сел в поезд Москва-Пенза, вагон был заполнен людьми которые везли полные сумки продуктов. Мои соседи в купе, рассказывали о плохом обеспечении города продуктами питания. В этом я потом тоже убедился.

Приехал я в Пензу утром и сразу поехал на завод в заводоуправление. Когда начался рабочий день, я пошёл искать кабинеты нужных мне отделов. Проходя по коридору, я читал таблички на дверях, пока не увидел табличку: «Заместитель генерального директора по производству Зак Борис Львович». Стало ясно, что мне туда и надо, рассказал секретарю, о цели моей командировки, и она разрешила мне войти. Я поздоровался с Борисом Львовичем, представился и обьяснил причину моего приезда . Он был очень приветлив, говорил мне, что никогда не был в Белоруссии и был только на нашем западе, когда отдыхал санаториях Крыма и Сочи. После этого сделав некоторую паузу, вдруг спросил: « А Вы еврей». Когда я ответил «да», он пригласил меня сесть и начал задавать вопросы, связанные с началом иммиграции в Америку и Израиль. Мы проговорили с ним больше часа, нас перебивали только телефонные звонки. После этого мы перешли к деловой части. Я ему все подробно объяснил, он позвонил начальнику литейного цеха, дал распоряжения и обязал его докладывать о состоянии изготовления наших отливок.

Сталелитейный цех этого завода был закрытой зоной-тюрьмой строго режима. Я был в этом цеху только один раз, находиться там было не очень приятно. Я приходил к Борису Львовичу каждое утро, где у него уже был отчет начальника цеха о состоянии дел. Все шло нормально, ведь изготовление деталей для нашего завода было под контролем большого начальника. Вечером, в свободное время, я выходил погулять по городу. По улицам ходило множество народа, мне казалось, что все они были в нетрезвом состоянии. Я заходил в продовольственные магазины и видел только пустые полки. По сравнению с этой российской глубинкой, наша советская Белоруссия выглядела замечательной республикой.

Главный инженер машзавода им. Ленина Владимир Нестеренко (справа) с Беньямином Михалевичем, начальником производственно-экономического отдела. 1973 г. Фото из архива В.

Главный инженер машзавода им. Ленина Владимир Нестеренко (справа) с Беньямином Михалевичем, начальником производственно-экономического отдела. 1973 г. Фото из архива В. Е. Нестеренко.

О нашей продукции

На заводе выпускалось в месяц порядка 1200 насосов различных габаритов и модификаций. Некоторые насосы имели настолько большой вес и габариты, что их грузили на железнодорожные платформы в разобранном виде.

Завод получал от Министерства графики по поставке насосов важнейшим объектам народного хозяйства страны. Выполнение этих поставок регулярно рассматривалась на заседании коллегии Министерства химического и нефтяного машиностроения СССР. Проводил эти заседания Министр СССР Константин Брехов. На заседание коллегии приглашались руководители предприятий для отчета о выполнения задания. На этих мероприятиях часто присутствовал наш директор Владимир Нестеренко.

К нашему заводу никогда никаких претензий не было, мы выполняли поставки полностью. А география поставок включала практически все регионы Советского Союза. В основном все горнообаготительные и горнорудные комбинаты страны эксплуатировали наши насосы. Когда было издано постановление ЦК и Совмина СССР «О разработке месторождений нефти и газа в районах Тюмени и Западной Сибири», мы начала поставку насосов и в эти регионы.

Одним из крупных получателей нашей продукции было ПО «Якуталмаз», который был самым большим в стране предприятием по добыче алмазов. Добывающие фабрики «Якуталмаза» были расположены по всей территории Якутской АССР и там работали наши насосы. Железнодорожного сообщения с «Якуталмазом» не было, поэтому все отправлялось по Сибирским рекам, а часто и самолетами с Минского и Московского аэропортов.

«Якуталмаз» был также и своеобразным испытательным полигоном работы наших насосов. Служба главного механика «Якуталмаза» работала в тесном контакте с нашей инженерной службой вырабатывая предложения по улучшению качества и работоспособности.

Важность нашей продукции можно объяснить тем, что Владимир Нестеренко был приглашен на совещание в Совет Министров СССР, которое проводил его председатель Николай Тихонов. На совещании рассматривались вопросы строительства особо важных объектов страны, а также по предложению Государственного Комитета СССР по Стандартам, был утвержден список из 19 предприятий страны, которые показали стабильность в своей работе. В этом списке находился и наш завод. На этих предприятих началась работа по внедрению Госприемки.

Время показало, что Госприемка была таким же не продуманным решением, как и антиалкогольная компания. Появился новый отряд контролеров с хорошей зарплатой, большими правами, но не имеющих, практически, никаких обязанностей. Хорошо, что они состояли на учете в городской и заводской партийной организации, имелась возможность хоть как-то повлиять на их неадекватные решения. Вместо того что бы заниматься проверкой качества всей технологической цепочки изготовления деталей во всех цехах завода, они занимались только конечным продуктом. Никакого улучшения качества их деятельность не принесла, поэтому Госприемка и была ликвидирована как ненужная.

Время перемен

А в стране проходили большие перемены, это было время перестройки и гласности. Люди получили больше свободы и не знали что с ней делать. Открылись границы. Многие начали уезжать на постоянное место жительство в Америку, Канаду, Германию и Израиль. Я продолжал работать, но меня постоянно сопровождало какое -то чувство тревоги и я это ничем себе объяснить не мог. У моей мамы в Чикаго жили два брата, которые хотели, что бы мы приехали. Мы никак не могли решиться, в особенности мой отец. Он более 50 лет был членом КПСС, прошел всю войну от Москвы до Берлина, имел много боевых наград. Не буду описывать всего что мы пережили, пока приняли решение. Напишу лишь, что 1 сентября 1991 года мы сели в самолет Boeing 747, который взял курс на Соединенные. Штаты Америки.

А через четыре месяца распалась великая держава, которая называлась Союз Советских Социалистических Республик. Политические перемены повлекли перемены в экономике, и не в лучшую сторону. Это все отразилось и на работе нашего завода. Объемы производства и количество работников начали уменьшаться. Я держу связь с моими коллегами в Бобруйске. Когда мне говорят что литейного производства практически не стало, я не могу себе это представить, так же как я не могу представить, что численность работающих на заводе в пределах 350 человек.

«Начало 1970-х. Руководство машиностроительного завода на демонстрации 7 ноября. Слева направо: В. Огур (косомол), Б. Михалевич (гл. экономист), Г. Югов (директор), З.

«Начало 1970-х. Руководство машиностроительного завода на демонстрации 7 ноября. Слева направо: В. Огур (косомол), Б. Михалевич (гл. экономист), Г. Югов (директор), З. Груц (зам. гл. инженера), В. Кроловецкий (профсоюзы), В. Нестеренко (гл. инженер), А. Подольский (парторг)». Фото из архива Леонида Раскина.

О людях, с которыми я работал

Во время работы на заводе мне пришлось работать при трех директорах: Германе Югове, Владимире Нестеренко и Викторе Бугае.

В этот период времени на заводе был многотысячный коллектив. Это говорит о том, что много людей имело работу, получая при этом зарплату для нормальной жизни. Завод имел свой пионерский лагерь и два детских садика. Каждый желающий мог отправить своего ребенка в лагерь на летние каникулы, а так же устроить детей в сад и ясли, при этом быть уверенным, что с ними будет все в порядке.

Наш завод в некотором роде являлся кузницей кадров для предприятий города. Когда был пущен в эксплуатацию завод «Бобруйскферммаш», там начали работать на руководящих должностях работники нашего завода: Евгений Похилко, Владимир Погоржельский, Наум Расин, Владимир Вайнберг.

Владимир Вайнберг руководил на «Бобруйскфермаше» крупным производственным подразделением и не смотря на то, что его ничего не обязывало, помогал нашему заводу в изготовлении деталей для рабочих колес песковых насосов.

Все, о чем я написал, было в прошлом. Молодежь об этом практически ничего не знает, но в их руках сейчас судьба нашего города и Республики Беларусь.

Пользуясь случаем, хотел бы передать приветы работникам завода, с которыми мне пришлось работать и которые потратили много энергии и здоровья в выполнении заводом планов и задач.

Владимиру Ефимовичу Нестеренко, под руководством которого мне пришлось работать много лет.

Лилие и Виктору Васильевичу Герасимову, Эдуарду Юльевичу Проказову, Станиславу Викентьевичу Гарбузу, Михаилу Григорьевичу Вольфсону, Якову Аароновичу Шапиро. Анатолию Логвиновичу, Татьяне Алехнович, Петру Романенко, Геннадию Гельфанду, Леониду Раскину, Марату Марголину, Виктору Щуре, Валентине Резниковой, Майе Гончаровой, Петру Генкину, Семену Аксельроду, Людмиле Марченко, Раисе и Леониду Гуревич, Ларисе Савко и всем тем, кто работал на нашем заводе.

Всем здоровья и долголетия.

С уважением, Иосиф Михалевич.

Источник: https://bobruisk.ru/news/2020/07/19/vospominaniya-iosifa-mihalevicha

В апреле 2020 года в Сортавале, одном из ключевых туристических центров Карелии, запущена в эксплуатацию первая очередь новой системы водоснабжения на базе оборудования GRUNDFOS. Реализация этого проекта позволит решить давнюю проблему с подачей чистой воды.

Сортавала исторически испытывала серьёзные сложности с водоснабжением. Водопровод в городе был построен в начале XX века, однако с ростом населения и увеличением объёма застройки озеро Хельмиярви, на котором стоял водозабор, мелело, и уже к началу 1970-х годов вода подавалась в дома с перебоями. В 1976 году власти города построили новый водозабор, позволяющий перекачивать в озеро воду из Ладоги, а в 1991 году насосная станция на Хельмиярви закрылась. Выбор точки водозабора оказался неудачным: сезонные колебания уровня и качества воды, отсутствие полноценной подготовки «сырой» воды, несовершенная схема сбора и наличие сброса части неочищенных сточных вод оставили многие проблемы нерешёнными.

Новый проект предусматривает организацию двухкаскадного водозабора из залива Хиденселькя. С глубины 15 м на расстоянии 0,5 км от берега ладожская вода по самотёчным трубопроводам будет поступать в береговой колодец — подземную часть насосной станции первого подъёма. Погружные насосы, установленные в водозаборных камерах берегового колодца, подадут исходную воду по напорному трубопроводу длиной 5 км на водоочистную станцию, расположенную в городе, на площадке насосной станции второго подъёма. После водоподготовки чистая вода попадет в резервуары, а затем — к городским потребителям.

Практическая реализация проекта началась в 2019 году. Одним из требований, выдвинутых эксплуатирующей организацией — ООО «Карелводоканал», стал высокий уровень автоматизации и диспетчеризации работы. На первом этапе была выполнена модернизация станции второго подъёма. В отремонтированном здании установили модульную автоматическую станцию на базе пяти вертикальных многоступенчатых центробежных насосов GRUNDFOS CR 125–2–1 производительностью до 160 м3/час каждый: три рабочих и два резервных.

В их конструкции реализована компоновка «инлайн» с всасывающим и напорным патрубками, расположенными на одном уровне. Это обеспечивает возможность их установки в горизонтальной однотрубной системе, в частности удобство использования в каскадах насосных станций. Головная часть и основание насоса изготовлены из чугуна, а все контактирующие с перекачиваемой жидкостью элементы — из нержавеющей стали. Вертикальная компоновка и разъёмная муфта обеспечивают простое обслуживание и доступ ко всем элементам, вплоть до замены двигателя без демонтажа гидравлической части.

«Чтобы обеспечить потребности города на сегодняшний день, достаточно двух насосов. Третий включается в периоды пикового потребления воды. Два резервных позволяют равномерно распределить нагрузку и избежать перебоев в водоснабжении при возникновении нештатных ситуаций, а также в случае остановки части оборудования на техобслуживание. Использование насосов CR с частотным регулированием, выбранная конфигурация станции и разработанные алгоритмы управления обеспечивают работу с максимальным КПД на всём диапазоне регулирования расхода: от минимальных значений (менее 100 м3/час) до максимального проектного расхода в 400 м3/час», — объясняет генеральный директор ООО «Карелводоканал» Андрей Романчик.

В 2020 году будет реализован второй этап проекта. На берегу Ладожского озера уже построен десятиметровый береговой колодец, нижняя часть которого «углублена» в скальную породу. Выполнены подводные работы: отсыпаны щебёночные призмы, установлены водозаборные узлы (оголовки), производится монтаж водоводов с пригрузами для укладки по дну озера, по которым вода будет поступать в приёмные камеры колодца. В настоящее время идёт строительство надземной части насосной станции первого подъёма, осуществляется поставка основного технологического оборудования и систем управления. Подачу воды из берегового колодца на водоочистную станцию обеспечивают четыре погружных одноступенчатых центробежных насоса GRUNDFOS S1.80 производительностью до 400 м3/час, из них два рабочих и два резервных.

«Одноканальное рабочее колесо насоса способно пропускать твёрдые частицы размером до 80 мм, а сам он оснащён системой регулирования зазора щелевого уплотнения SmartTrim. Это гарантирует максимальную производительность оборудования в течение всего срока службы. Герметичное соединение с трубопроводом обеспечивает автоматическая трубная муфта со специальным уплотнением SmartSeal. Эти особенности делают насосы серии S1 оптимальным решением для использования в системах водозабора», — поясняет Олег Штейнмиллер, генеральный директор компании «Промэнерго», обеспечивающей инженерное сопровождение проекта, поставку и наладку основного оборудования насосных станций.

Для защиты от подтоплений на станции первого подъёма использован дренажный насос GRUNDFOS SL1 на кольцевом основании с одноканальным рабочим колесом S-tube. Его конструкция с применением устойчивых к коррозии и агрессивным средам чугуна и нержавеющей стали обеспечивает повышенную надёжность и долговременную работу оборудования в тяжёлых условиях эксплуатации.

На третьем этапе проекта предусмотрен запуск к концу 2020 года современной водоочистной станции производительностью 8500 м3/сутки. Сейчас поступающая с водозабора вода проходит через отстойники и обеззараживается гипохлоритом натрия — реагентом, который заменяет применявшийся ранее активный хлор. После модернизации очистка воды будет осуществляться сложной системой фильтрации с дополнительным обеззараживанием УФ-излучением.

Одновременно ведётся обновление насосного оборудования главной канализационной насосной станции (КНС) города Сортавалы с целью повышения надёжности её работы. Планируется установка насосов GRUNDFOS SE1 и насоса серии S различной мощности для улучшения энергоэффективности объекта в условиях динамичного изменения объёмов принимаемых стоков.

На 2020–2021 годы намечено закрытие двух последних выпусков неочищенных стоков в залив Ляппяярви, расположенный в центральной части Сортавалы. В местах существующих выпусков будут установлены современные автоматизированные канализационные насосные станции, проложены и присоединены к централизованной системе водоотведения напорные и самотёчные водоводы, которые обеспечат перекачку неочищенных стоков на главную КНС с последующей очисткой на канализационных очистных сооружениях Сортавалы. Эти мероприятия позволят значительно снизить антропогенное воздействие на экосферу залива, который является частью Ладожского озера.

«Перечисленные проекты — пример удачного решения проблем в сфере водоснабжения и водоотведения в малых городах России. Справиться с ними помог выбор оптимальной схемы финансирования, при которой задействованы и бюджетные средства, и программа приграничного партнёрства, и частные инвестиции, а также использование современного энергоэффективного оборудования», — резюмирует Олег Штейнмиллер.

Источник: https://www.grundfos.com/ru/about-us/news-and-media/news/_-_-_-_-_-_-_-_-grundfos

Председатель горисполкома Александр Студнев провел встречу с трудовым коллективом ОАО «Бобруйский машиностроительный завод» (ВИДЕО)

источник: http://www.hms-bmbpump.ru/pressroom/news/o-predpriyatii/visit2020/

29 июля 2020 года завод «Синергия» принял участие в рабочем совещании ПАО «Транснефть», на котором презентовал запорную арматуру и насосную установку для гидроиспытаний СИН48.

Делегация ПАО «Транснефть» под руководством вице-президента компании Павла Ревель-Муроза посетила ведущие промышленные предприятия Пермского края с целью их привлечения к производству продукции для организаций системы «Транснефть» и расширения сотрудничества с ними в рамках программы импортозамещения. Члены делегации ознакомились с экспозициями представленной продукции, а также с экспозицией инновационной продукции промышленных предприятий края. Возможности их использования для трубопроводной отрасли обсуждались в ходе рабочего совещания с участием вице-президента ПАО «Транснефть» Павла Ревель-Муроза и врио губернатора Пермского края Дмитрия Махонина. На совещании с презентациями продукции также выступили представители промышленности региона.

Источник: https://www.sinergia.ru/news